Анальное потрясение

- Рачком-с, барыня, рачком-с становись, - терпеливо сгибая Настюше коленки, бормотала Марго.

Девка широко раздвинула Настюшины ноги и велела ей прогнуться головой вниз. Марго смазала свою правую руку маслом, ввела палец в Настюшину попу и стала вращать, стараясь растянуть стенки прямой кишки. Настя остолбенела от ужаса. Она думала, что страшнее розог пытки уж и быть не может, но то, что происходило теперь, вообще не укладывалось в её сознании…

- Слышь, барыня, - жарко шептала в ухо юной княгине сердобольная Маргоша, вытирая ей заплаканное лицо, - он как в тебя тыкать-то зачнёт, ты зад не напруживай, не сжимай, а отдавай назад кишочкой-то, будто по большой нужде присела… легче будет, ей-ей!

Настя вся одеревенела от неизбежности чего-то совсем уж незнакомого и жуткого…

Марго ещё шире развела половинки, измученного розгами Настиного зада в стороны, и ввела второй палец в тесную дырочку. Пальцы вошли с трудом. Боль во влагалище Настя уже почти не ощущала, но ягодицы горели от розог, и поэтому, когда Марго попыталась добавить к двум пальцам третий, юная княгиня тихонечко завыла, непроизвольно отодвигаясь от рук мучительниц.

- Никак нельзя, Барин, - жалостливо проговорила Марго, - больно узко, порвётся дырка-то! Время бы нам, так мы б подготовили княгинюшку. У той, у балеруньи, у тощенькой, уж куда как узко было, так мы, помню, семь дён…

- Много болтаешь, девка, - прикрикнул на Марго князь, - а ну, прочь! Все!

Горничная отпрянула, и граф Корсарофф, снова, с х*ем наперевес, пополз по брачному ложу к привязанной за руки супруге. Ноги Насти теперь были свободны, но она не смела уже сопротивляться, хотя от слов Марго ей стало невыносимо страшно…

Немолодой молодожён стал на колени позади Насти, между её широко раздвинутых ног и потыкал пальцем в розовый, тесно сжатый вход в прямую кишку. Настя ойкнула и попыталась отодвинуться. – Стоять! – Грозно рявкнул супруг, - и Настя, дрожа, замерла на месте, напрягаясь, чтобы не дёргаться.

Князь Корсарофф дотянулся до пузырька с маслом и смазал головку и ствол своего грозно торчащего вверх, твёрдого, как камень, огромного члена. Затем, подхватив одной рукой жену под живот, другой рукой направил свой половой орган прямо в беззащитную нежную дырочку. Большая, лиловая головка княжеского елдака никак не хотела пролезать в крохотный анус, она отскальзывала в сторону от намеченной цели, и тогда князь стал как бы вкручивать своё мужское орудие в узкую кишочку жены.

- Ай! Нет! Остановитесь, умоляю! Нет! А-а-а! – захлебнулась криком юная женщина, прямую кишку которой распирала ужасная тупая боль, отдаваясь острой болью в надорванном анусе.

- Ой! Ай! – взвизгивала новобрачная, то инстинктивно отодвигаясь от источника мучений, то, возвращаясь на место из страха наказания. Со стороны могло показаться, что она подмахивает супругу, помогая ему насаживать себя на его кол. Кряхтя от удовольствия, старый развратник всё глубже заталкивал свой член между, бывшими ещё недавно девственными, ягодицами.

Засадив х*й жене в задницу по самые яйца, он вытянул его почти до головки и снова задвинул. Тело несчастной женщины жило по своим законам, и поэтому её влагалище, несмотря на сильную боль в анусе, вдруг увлажнилось и набухло. Настя не понимала, что с ней, а её мучитель, шлёпая яйцами раскрытому женскому сраму, продолжал е*ать её в попу. К мучениям Насти прибавилось новое, странное ощущение, которое могло бы быть приятным, будь её партнёр более внимательным, тем более что собственные вскрики и стоны отвлекали страдалицу от болезненных ощущений.

Но барин-самодур привык смотреть на женщин однобоко, и испытать оргазм в свою первую брачную ночь Насте не пришлось.

В этот раз князь е*ался, к счастью, недолго, - тесный жар кишки, неприличная поза княгини, её свободно пляшущие внизу груди, её вопли так раззадорили его, что он быстро спустил в упругую дырочку.