Откуда грянет гром? (предгрозовая духота)

Фразу «Темнее всего перед рассветом» в последние годы применительно к России повторяли столько раз, что еще удивительно, как за нее не бьют по мордасам. Впрочем, в РФ сегодня есть очень много всякого, за что следовало бы бить. Но, однако, не бьют. Еще не бьют. Если угодно, это и есть главный итог уходящего года. Вам видится излишний оптимизм в слове «еще»? А между тем, оптимизма тут ни грана нет, а есть лишь знание элементарных исторических законов. Бить будут – это не вопрос. Вопрос в том, кто именно и когда конкретно.
Политическое intro
Единственным новым трендом 2017 года в жизни РФ вообще, и в религиозной жизни в частности, о котором мы можем говорить уверенно, является отсутствие чего-то нового. И это момент принципиально важный и крайне тревожный. Ибо до того момента, как Путин заявил о заходе на очередной президентский срок, мы еще могли сомневаться в том, что означает это невнятное отсутствие перемен: политическую инерцию или же сознательно выбранный курс? После того, как ВВП, «по просьбам рабочих ГАЗа», решил порулить еще шесть лет, сомнения отпали: это сознательно избранная политическая стратегия. И Кремль ее будет реализовывать максимально последовательно. Как уж именно сходились-расходились в своих подковерных битвах кремлевские башенки, мы можем только гадать. Но очевидно, что победили во всех этих сшибках люди из ближайшего окружения первого лица.
Почему они? Потому, что именно им этот очередной путинский срок был нужнее всего. Даже самому Путину он не слишком-то нужен. Говорят, что он, мол, помнит судьбу Каддафи и Хусейна. Это наверняка так. Но почему-то забывают, что он не может не помнить и судьбу своего предшественника Ельцина. Который купался в радиационных лучах поистине всенародной ненависти и которому он, Путин, лично обеспечил комфортную и безопасную старость. С учетом того, что нынешний всенародно избранный явно популярнее своего предшественника, с учетом всех его связей, вариант с постепенным отходом от дел, через назначение так называемого технического преемника, был совсем неплох. И для Путина, и для ведущего слоя РФ, и для их многоразличных «западных партнеров». Желающих «начинать договариваться» довольно много – и в Москве, и в Киеве, и в Брюсселе, и в Вашингтоне. И всем им схема с преемником и косметической либерализацией очень хорошо подходила. Всем, кроме тех людей, чьей единственной профессией была и остается дружба с Путиным.
Эта публика не может не понимать, что после ухода Путина – самого почетного, самого безопасного и всячески перегарантированного – их выкинут на помойку. Примерно так же, как они в свое время выкидывали Березовского, Ходорковского и т.д. Для них сохранение статус-кво – это жизнь. Нарушение его – смерть.
И сегодня очевидно, что в Кремле выбран тот курс, который отвечает именно их интересам. Любой ценой (если потребуется, то и ценой масштабных репрессий и террора) сохранить нынешнюю политическую и экономическую систему. Заморозить все, что можно заморозить.
Сосредоточенный на религии читатель, быть может, посчитает себя вправе обидеться за столь затяжную политическую подводку, но без нее обойтись никак нельзя. Проблема в том, что существующий в РФ режим не просто является диктатурой, но дрейфует в сторону тоталитаризма. Поэтому никакой религиозной жизни «самой по себе», и уж тем паче, никакой независимой церковной жизни в Московской патриархии тут быть не может. Происходящие здесь процессы, в конечном счете, являются лишь отражением и преломлением общего политического процесса в сей специфической сфере.
Усиливаемся, дисциплинируемся…
Жизнь и быть осажденного лагеря, в который превращается РФ, складывается из нескольких простых компонентов. Из них же складывается и жизнь религиозная.
Во-первых, конечно, нужно обезопасить тылы и передавить вражеских агентов, всю эту Пятую колонну, которая заползла в стройные ряды защитников и там размножилась. Разгром Свидетелей Иеговы – ярчайший пример такого рода зачистки, хотя и не единственный. Так, продолжается закручивание гаек для юрисдикций «альтернативного» Православия. Собственно, все эти «гайки» наметились уже давно, никак не позднее 2009 года, когда в Суздале РПАЦ лишилась всех своих исторических храмов. Сейчас же мы наблюдаем последовательное завершение этих процессов. Очевидно, что в рамках жесткого курса на замораживание страны их постараются довести до конца.
Во-вторых – и вот это уже непосредственно связано с морозильной линией – жизнь в осажденном лагере требует также и основательной чистки собственных рядов. В политической сфере это уже началось (массовая замена губернаторов, основательный и реальный срок Улюкаеву). Собственные ряды для Кремля, на религиозном фронте – это, в первую очередь, Московская патриархия. И налицо все признаки, что некая санация готовится и здесь.
То, что власть государственная разочаровалась в своей квази-симфонии с Чистым переулком, стало более-менее ясно уже после 2010 года. Затем наступил период, когда разочарование перешло в устойчивое раздражение. В этом время Кремль дал молчаливое согласие на информационное пощипывание Московской патриархии и перестал покрывать по крайней мере некоторые скандалы, с ней связанные. И вот теперь подошло время очищаться и укрепляться.
К решению этой задачи администрация президента приступает не без некоторого смущения – материал все-таки не совсем привычный. Решили, например, укрепить «духовный фронт» дополнительной подпоркой в виде Рогожского кладбища. Власти начали демонстративно привечать РПСЦ и лично дорогого (товарища) Митрополита Корнилия (который этим приветам рад до чрезвычайности), Путин отметился на Рогожке с «историческим визитом». В общем, поскольку старый мотор уже совсем не тянет, решили подключить новый. Он, правда, тоже ничего не вытянет, но это только предстоит узнать.
Кроме того, протестировав потенциал патриархийного квази-фундаментализма, решили его пока поприжать, а дисциплину в рядах борцов и сочувствующих – подтянуть. Опереточно-злодейский фантом «Христианское государство Святая Русь» убрали в зарешеченное пространство, ценительницу «народной веры» и «старцев» Поклонскую одернули, а «Матильду» – демонстративно показали и похвалили.
В общем, на «духовном» фронте действовали по стандартной схеме – перекинули «на усиление» Рогожку, и «прекратили расхлябанность» по части самодеятельности масс.
Но, однако, и усиление, и прекращение не снимают вопросов относительно Патриарха Кирилла (Гундяева) и его окружения. Очевидно, что его реальное влияние на российское общество крайне невелико и продолжает снижаться. (По крайней мере, его сознательное влияние, а не раздражающий эффект.) Интеллигенция становится все более антицерковной. За рубежом Московская патриархия также не способна выступить в качестве по-настоящему эффективной «soft power” Кремля. А в ряде случаев – даже вынуждена идти поперек борозды (отказ принять в прямую церковную юрисдикцию Москвы Крым, как до того – Абхазию с Южной Осетией). В «украинском вопросе», где церковный фактор, казалось бы, мог иметь очень серьезное значение, серьезного профита от РПЦ МП Кремль не получил.
В этой ситуации «прекращение расхлябанности» не только в патриархийных низах, но и в патриархийных верхах становится весьма вероятным. Вряд ли на покой отправят самого «великого господина и отца», но основательную встряску Синоду и ключевым митрополиям – по аналогии с массовой заменой губернаторов – в 2018 году вполне могут устроить.
Общественная реакция и грядущая развязка
Многолетние труды по реставрации в РФ тоталитарных институтов и зачистки не то что оппозиции, но даже и зачаточных форм инакомыслия, к настоящему времени дали закономерно-уродливый результат. Российское общество вошло в стадию морального нечувствия. И в церковной среде это нечувствие заметно лучше, чем где-либо.
Новостные поводы, которые некогда порождали целые смерчи общественного негодования, рождали новые организации и движения, сейчас не просто не дают такого эффекта – они вообще не вызывают почти никакой реакции. Новые свидетельства о том, что митрополит Никодим-таки был тайным католиком? Очередной архиерей – уже не просто гомосексуалист, а педофил? Очередные измывательства над попами, превращенными в епархиальный тягловый скот? Очередные хозяйственно-экономические «схемы»? Разрушение церковными руками храма-памятника XVIII века? Общественность на это уже никак не реагирует. Недовольные ушли – в альтернативные юрисдикции, к «старцам», в никуда. Остались довольные. Которых, похоже, даже публичный каннибализм не смутит. И если есть что-то худшее, то не смутит и оно.
А нецерковной общественности, тоже, в общем, сильно замороженной, это просто неинтересно. В настоящее время окончательно оформляется своего рода интеллигентский мировоззренческий консенсус относительно религии, по сути своей мало чем отличающийся от аналогичного консенсуса столетней давности. То есть интеллигенция en masse о Православии и Церкви ничего знать не желает, считает и то, и другое мракобесием, да еще и поставленным на службу властям, репрессивным. Свобода вероисповедания, в рамках означенного консенсуса, допустима разве в формате резервации. И даже так называемые антиклерикальные протесты, вроде выступлений против передачи Исаакиевского собора Московской патриархии, едва ли могут рассматриваться как свидетельство интереса к религиозной сфере. Просто «антиклерикализм» – это едва ли не последняя ниша, имеющаяся сегодня у остатков протестного движения, этакими лохмотьями «Великой Армии» доковылявшего из 2012 года. «Антиклерикализмом» занимаются часто не потому, что он важен сам по себе, а потому, что других форм легального протеста не осталось.
И это, заметьте, активное меньшинство – церковное и нецерковное. Основной же человеческий массив российского общества и вовсе перестал реагировать на внешние раздражители.
Казалось бы, сторонники «замораживания» могут радоваться. Осажденный лагерь успешно баррикадируется по периметру, внутренний враг разбит и деморализован. Мертвые государственные институты победно возвышаются над пепельной массой мертвого социума.
Но, к счастью или сожалению (в зависимости от ваших предпочтений и личных интересов), такое состояние не может длиться безконечно. И даже долго. И политика, и экономика не терпят пустоты. Пустоты неизбежно будут вскрыты и заполнены новыми силами и, как показывает исторический опыт, появиться они могут из самых непредсказуемых мест. И как только этот новый фактор обнаружится, в жизни и государства, и общества в РФ вероятен эффект домино.
Например, экономический кризис (который вполне могут спровоцировать новые санкции, или снижение цен на нефть) сделает невозможным работу госмашины в режиме осажденного лагеря. Различные политические и экономические группировки, московские и региональные, вырвутся на оперативный простор. И тут уже либерализация – фактическая, а не номинальная – неизбежна, как была она неизбежна в СССР во второй половине 1980-х. Или же экономика страны рухнет без дополнительного давления извне, чуть позже, но с тем же эффектом. Или в Кремль залетит какой-нибудь совсем неучтенный «черный лебедь» и спутает карты во властных раскладах.
Вариантов можно сформулировать много. А в реальности их еще больше.
Именно поэтому та духота, которая сейчас повисла в общественной атмосфере РФ, и которая столь ясно чувствуется в церковной среде, является духотой предгрозовой. Мы не знаем сроков, когда грянет гром. Мы не знаем, как именно он грянет. Но, если не последуют какие-то быстрые и радикальные изменения (а они почти наверняка не последуют), то грянет обязательно.
По-другому в истории человечества не бывает.
Димитрий Саввин