ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

... Познакомились мы в 1962 году в
шумной, разношерстной компании, в большой
красивой квартире, где хозяин устраивал
вечера гастролеров-развлекателей. У меня
был такой период жизни, когда в кино работы
не было, а времени свободного было ого-го
сколько. Куда только судьба не заносила. В
той компании я уже отвыступала и числилась
актрисой вчерашнего дня. Высоцкий приехал с
гитарой в сопровождении нескольких друзей.
Хоть я уже и знала, что внешне он совсем не
такой, каким его представляла, у меня все
равно была надежда, что я подсмотрю в нем
особенное. Нет. Было разочарование.
Но недолгое. Потому что, как только он
поздоровался со всеми и перебросился
несколькими словами с хозяином, он тут же
запел. Пел, что хотел сам. Пел беспрерывно.
Казалось, для него главное - что его слушали.
Слу-ша-ли! Впечатление было, как от разрыва
снаряда. Да нет, если бы он не пел, он бы
просто с ума сошел от внутренней взрывной
энергии. Такое было второе впечатление. А
сейчас я думаю, что он не мог найти нужного
равновесия из-за огромной внутренней
непрекращающейся работы, когда нет сил
(или времени?) посмотреть на себя со
стороны. А вот так, будучи самим собой, -
выпотрошенным, усталым, непарадным - он,
конечно же, рисковал многих разочаровать. Он
все время был обращенным в себя и в то же
время незащищенным, как на арене цирка.
Чувствовал, что надо удивлять, но
одновременно и понимал, что этого ему не
простят. Но это я сейчас так думаю. А тогда...
Тогда я попросила: "но тот, кто раньше с нею
был..." Потом его рвали во все стороны, что-
то говорили, пожимали ему руки. Но были
лица и равнодушные: "Ну, и что тут такого?" О,
сколько я видела таких лиц!"
1970 год - женитьба на красавице
Марине Влади, поездки в Париж и обратно, и
слухи, слухи, слухи. Сплетни, сплетни и
легенды. Видели, что теперь он носит кепку в
клеточку и что машина у него заграничная.
Говорили, что изменился, стал другим.
После долгого перерыва я увидела его
вместе с Мариной, на фирме "Мелодия".
Богиня экрана обаятельно, делово, с напором
доказывала кому-то, что нужно выпустить
"гран-диск Волёди". "Мариночка, Мариночка",
- останавливал ее Володя своим чудным
голосом. Да, действительно был другим.
Красивым, высоким. И неземная Марина не
казалась рядом с ним большой,
затмевающей. И пел он по-другому. В голосе
появились такие нежные, щемящие обертона...
"Волёдя, спой еще! Ой, Волёдя, шьто ты со
мной делаешь!" И обнимала его, и голову на
плечо ему укладывала. И хотя у нас такие
отношения "на людях" не очень-то приняты,
но от этой пары исходило такое сияние, что -
ну, не знаю - если на свете и есть настоящая
любовь, то, ей-богу, это была она!"

Людмила Гурченко